Ню джаз

Шипп показал класс: Авангард, который можно есть на завтрак

Новый джаз - События и фестивали

То, что было одиннадцатого февраля в культурном центре «ДОМ» называть концертом я отказываюсь. Как и указано на сайте этого заведения, это было событие. Начавшиеся еще в сентябре переговоры о визите трио Мэтью Шиппа (Matthew Shipp) в Москву хоть и не принесли всего трио целиком, но позволили нам насладиться искусством одного из самых выдающихся пианистов современного джаза.

Некоторый поверхностный анализ содержимого социальных сетей позволяет сделать вывод, что Мэтью Шипп известен нашей аудитории часто несколько однобоко: популяностью пользуются альбомы, на которых, как правило, модальный джаз замиксован с модной электроникой и хип-хопом. Как и у Херби Хэнкока (Herbie Hancock) в 70е такой материал иногда кажется несколько простоватым, грубоватым для джаза, хотя сам по себе он довольно интересный и, главное, действительно «модный»: это все-таки настоящий хип-хоп и трип-хоп, современная электроника, глубокий бас и т.д. Стоит отметить, что это тот редкий случай, когда джаз выступает не в качестве сэмплованного довеска, украшения к электронной музыке, а как важная часть ее концептуальной основы; иногда это и вовсе похоже на использование хип-хопперских «грувов» в джазе.

Мэтью Шипп приехал один и исполнил сольную программу, представленную двумя отделениями, каждое из которых было отыграно без перерывов между вещами. Это, кстати, составило дополнительную трудность для тех, кому не удавалось уследить за структурой отдельных его композиций: так, скажем, первые риффы Gamma Ray с альбома One настолько естественно звучат после Patmos , что не зная этих тем Шиппа, можно и не заметить, что началось новое произведение. Возможно, от этой условности он и хотел отойти.

Из того, что удалось отследить, отмечу забавную, совершенно гротескную версию Summertime – громкую и утяжеленную; вспоминая, что изначально вещь написана как колыбельная, можно оценить ироническую аллегорию имровизатора (правда при этом трудно забыть, что существует более 400 относительно известных интерпретаций стандарта). Открыто выступление был очень ярко – это по всей видимости версия Beautiful love , известного джазового стандарта, или самостоятельное произведение Шиппа, кстати сказать нередко интегрирующего элементы джаза 50х – 60х годов в свои «свободные», непростые для восприятия и анализа импровизации. Второе отделение началось с Patmos : названная по именни греческого острова композиция пронизанна глубиной и драматизмом, напоминает Pulse, Pause and Repeat для трех фортепиано Гарольда Бада (Harold Budd, Ruben Garcia & Daniel Lentz) 1992 года. Особенно вдохнвенной и даже сладкой  была Someday my Prince will come , аналогичная версии вышедшей на последнем диске Harmonic Disorder : в этой вещи наиболее удачно работает сочетание романтичного и легкого, традиционного, но необычно страстного какого-то «шубертовского» исполнения темы с прямотой классического пианиизма и туманных импровизаций с совершенно иным подтекстом: как сомнение, вслед за которым тема каждый раз утверждает себя вновь.

Я почему-то сразу вспомнил, что Someday my prince will come и On green Dolphin Street можно найти вместе на одном сольном альбоме Piano Хэнкока. И кстати, в интервью, взятом Томом Гринландом (Tom Greenland) для jazz.com, Мэтью Шипп говорит о том, что на его стиль повлияли Херби Хэнкок (Herbie Hancock), Маккой Тайнер (McCoy Tyner), Билл Эванс (Bill Evans), Эндрю Хилл (Andrew Hill) и Сесил Тейлор (Cecil Taylor). Что-то из этого тонко подмечают западные критики, кое-что было заметно и мне, но здесь я бы не хотел особо полемизирвать, все равно любое такое сравнение изначально условно и поверхностно. Добавлю, что Мэтт понравился мне таким, какой он есть. И в том же интервью он рассказывает, что всегда стремился быть самим собой несмотря ни на что.

В исполнении мне особенно понравилась идейная плотность: Мэтью выдет «фишку за фишкой», без клише, иногда отдельные композиционные решения заставляют улыбнуться, а проведение темы порой походит на «цитату», как у академистов. Он играет свободно, даже капризно, тонко чувствуя все оттенки личных перживаний, рисуя метафоры, увлекая нас в бесконечное путешествие по миру его музыки. Часто заводит нас в один уголок – и тут же выпихивает прочь, окутывая то хлопьями снега, то языками пламени.

Мэтью Шипп владеет богатой палитрой знаний умений, в его бэкграунд входит рок, хип-хоп (с точки зрения пианизма, практически фанк), мейнстрим, фри-джаз, авангард и современная академическая музыка. Так, остинатность у Шиппа используется совершенно индивидуально, иногда как результат скрещивания Монка (Thelonious Monk) и Райха (Steve Reich). Этот пример позволяет нам говорить о столкновении традиций джазового и академического авангарда.

Мне нередко приходилось сталкиваться с мнением, что музыкальный авангард, которому можно при желании насчитать почти сто лет, сняв ряд преград для музыкантов, закостнел и несколько поутратил градус: сейчас в музыке в принципе все можно и очень многое опробовано, поэтому он скорее становится уже не противоположностью мейнстрима, а скорее элитой – особым клубом по интересам. Сейчас особенно актуально владение разными композиторскими и импровизационными концепциями и техниками, плюс, конечно, вкусом, воображением. И это не конформизм, а синтез достижений многих музыкантов, подведение итогов, постоянные попытки «приручить» и развить означенные ранее идеи для достижения индивидуальных творчских целей. Именно то, что демонстрирует Мэтью Шипп, на наше счестье на этом пути он не одиночка.

Естественно, список музыкантов, с которыми играет известный нью-йоркский пианист огромен: Уильям Паркер (William Parker), Джон Медески (John Medesky), Ивэн Зипорин (Evan Ziporyn), Мэт Мэннери (Mat Maneri), Джо Моррис (Joe Morris), Роско Митчелл (Roscoe Mitchell), Рой Кэмпбелл (Roy Campbell), Роб Браун (Rob Brown), Пол Миллер (Paul D. Miller, aka DJ Spooky), Antipop Consortium, El-P и другие.

На бис Мэтт вышел, кажется, с On Green Dolphin Street . Мило и уже довольно мягко – чтобы мы запомнили его так, своим парнем. Говорил совсем немного, без лишнего лоска. В одежде тоже аскетичен. Для 49 лет выглядит неплохо. Абсолютный интроверт, бесспорно. По интервью производит одназначное впечатление интеллектуала. Он настоящий профессионал, рациональный и взвешенный, романтичный в искусстве и практичный в бизнесе. Он не авангардист, а cовременный музыкант, человек своей эпохи.

Поглотив авангард однажды, Мэтью на свой манер являет нам его под новым соусом, как повседневную пищу, которую можно есть на завтрак. Ну, или на ужин.