Ню джаз

История российского джаза. Все хорошо, прекрасная маркиза?

Новый джаз - Все это просто ДЖАЗ

Как известно, секса в СССР не было. Могло бы и джаза не быть. Великий пролетарский писатель А.М. Горький, не разобравшись, окрестил музыку негров Нью-Орлеана «музыкой толстых», и это был почти приговор.

К счастью, почти одновременно со статьей Алексея Максимовича на экраны вышел фильм «Веселые ребята». Первый просмотр «Джаз-комедии» (так первоначально назывался этот фильм) происходил как раз на даче А.М. Горького, в деревне Горки. «Буревестнику», чуть не «закопавшему» весь нарождавшийся советский джаз, фильм понравился. Понравился он и местным жителям, которых тоже пригласили на сеанс. Один деревенский парень выразил свой восторг, воскликнув: «Веселые ребята!» Так фильм и назвали.

Известно, что и товарищ Сталин был заядлый кинозритель. Ему тоже понравился фильм, а особенно актриса Любовь Орлова. Таким образом, советский джаз был спасен. Впрочем, главному джазмену Советского Союза Леониду Утесову все время приходилось доказывать, что его джаз – совсем даже не «музыка толстых», а обслуживает культурный отдых советских трудящихся.

Сразу после «Веселых ребят» оркестр Л. Утесова затеял постановку спектакля-концерта «Песни моей Родины». Репертуар концерта был революционный и патриотический. «Тачанка», «Партизан Железняк» и «Полюшко-поле», которые все считают песнями Гражданской войны, впервые прозвучали в исполнении Л. Утесова в этом спектакле в 1936 году.

Пафосную программу разбавляли песенки без особой идейной нагрузки, зато веселые и позволяющие их разыграть в виде сценок (ясно, что «Партизана Железняка», как ни старайся, весело разыграть не получится). Среди таких безделушек-веселушек оказалась и песенка «Все хорошо, прекрасная маркиза». Песенка была французская, а перевел ее на русский язык поэт Александр Безыменский (1898-1973). До революции будущий комсомольский поэт закончил гимназию. Судя по всему, учился он хорошо, поэтому французский язык знал и песенку перевел мастерски.

Как положено прилежному гимназисту, А. Безыменский, неплохо знал и немецкий язык. Написанный им комсомольский гимн «Молодая гвардия» – аккуратный перевод песни немецких социал-демократов «Заре навстречу» («Dem Morgenrot entgegen») на стихи Генриха Эйльдермана. Про «Молодую гвардию» сейчас, пожалуй, только профессиональные комсомольцы помнят. Других стихов А. Безыменского даже большие специалисты по советской литературе не назовут. Странное все-таки это занятие – поэзия. Странное и страшное. Всю жизнь, как проклятый, пишешь стихи, а после смерти миру остаются не толстые тома, а безделица какая-то и тряпка. К тому же всего-навсего перевод заурядной французской шансонетки.

Ну, что касаемо «шансонетки», то не такая уж она и заурядная. Ее автор – выдающийся французский джазмен Рэй Вентура (Raymond Ventura) (1908-1979). Вентура – не только коллега Л. Утесова. Творческие пути музыкантов во многом схожи.

Вентура в 16 лет организовал первый джаз-оркестр, а в 1929 году стал руководителем оркестра «Рэй Вентура и его коллеги» (Ray Ventura et ses Collégiens). Оркестр Рэя Вентуры был очень популярен в 1930-е годы, его радостно встречали во многих странах мира. С 1942 по 1944 год музыканты проживали в Аргентине. Шаг вполне разумный, поскольку в оккупированной нацистами Франции оркестр наверняка оказался бы подозрительным и по репертуару («негритянская» музыка), и по национальному составу.

К примеру, внимание «экспертов» в эсэсовской форме наверняка задержалось бы на фамилии композитора Поля Мисраки (Paul Misraki) (1908-1998), который сочинил музыку «Прекрасной маркизы» и не только ее. «Мизрахи» у евреев из Турции или Северной Африки такая же распространенная фамилия, как «Рабинович» у евреев Восточной Европы. Так что в те годы «веселым ребятам» из Франции было не до веселья.

Но после войны Вентура со своим оркестром вернулся на родину и продолжал давать концерты и сниматься в развлекательных кинофильмах. Диски с музыкой и песнями оркестра Рэя Вентуры продаются до сих пор, поскольку стали несомненной классикой жанра и одним из символов европейских 1930-х годов. Так же, как оркестр Л. Утесова остается одним из символов 1930-х годов советских.