Ню джаз

Один из самых знаменитых барабанщиков мира британский музыкант Билл Бруфорд и его группа Earthworks 19 мая выступят в Москве, а 20-го - в Санкт-Петербурге.

В течение 60-х и 70-х годов ХХ века Бруфорд успел освоить ударные установки во трех составах, считающихся столпами арт-рока, - Yes, King Crimson и Genesis, за что справедливо получил прозвище одного из отцов-основателей этого музыкального направления. Именно с его участием эти коллективы записывали свои лучшие альбомы.

Позже Билл Бруфорд отошел от рока и сосредоточился на джаз-музыке, ценители которой теперь считают Бруфорда одним из самых интересных ударников современности, а его группу - самой перспективной на британской сцене. Вместе с ним в Earthworks играет знаменитый саксофонист Тим Гарленд, известный своей работой с Чиком Кориа и группой Ronnie Scott Band.

Накануне российских гастролей Билл Бруфорд по телефону рассказал корреспонденту bbcrussian.com Евгению Каневскому о своей музыкальной молодости, любви к джазу и нелюбви к современным технологиям в музыке.

Би-би-си: Как Вы стали одним из основателей Yes в конце 1960-х. Каково это было - создавать группу в то время?

Билл Бруфорд: Нужно понимать, что в Лондоне на дворе был 1968-й год... Я был молодым барабанщиком, и думал, что буду играть джаз...

Тогда мне нравились очень многие британские барабанщики, а все хорошие барабанщики были джазовыми музыкантами. И они присоединялись к новому и необычному миру рока, который очень быстро развивался. Такие люди, как Мич Мичелл, который играл с Джимми Хендриксом, Чарли Уотс - джазовый барабанщик, игравший с Rolling Stones, или Джинджер Бейкер из Cream...

Мы создали группу под названием Yes, и я думал, что буду в ней играть джаз. Но все очень быстро изменилось, а мы особенно и не возражали. Мы не слишком-то беспокоились о разнице между роком и джазом.

Би-би-си: Как вы думаете, почему Yes приобрела такую популярность, и ее записи достигли первых мест в хит-парадах?

Мне всегда нравилось играть с разными музыкантами, потому что именно так можно понять самого себя

Б.Б.: Мы начали это делать в правильное время. У нас было четыре или пять очень плодотворных лет - примерно между 1970 и 1974 годом. Был большой хит Owner of a Lonely Heart. И мы просто продолжали делать свое дело. А если делаешь это достаточно долго, можно стать популярным.

Би-би-си: Но потом вы перешли в King Crimson. С чем было связано решение поменять одну великую группу на другую?

Б.Б.: Я всегда хотел быть в King Crimson - это был состав, который я предпочитал. К тому же King Crimson в то время была более популярна - ее первый же альбом [In The Court Of The Crimson King] стал платиновым. А Yes понадобилось выпустить три или четыре пластинки, чтобы раскрутиться.

В общем King Crimson были популярнее, у нее были потрясающие живые концерты, музыка - мрачнее и намного глубже. Там гораздо меньше пели, а больше занимались инструментальным исполнением. В то же время, Yes была жизнерадостной вокальной группой - что-то в стиле Beach Boys, но с более богатыми аранжировками. Ну а я всегда хотел быть исполнителем и чувствовал себя джазистом-импровизатором. Поэтому King Crimson для меня стали родным домом.

Би-би-си: Но в течение карьеры вы довольно часто меняли группы. Почему так происходило?

Б.Б.: Я не хочу вечно быть в одной группе. Это для меня звучит просто ужасающе. Представить, что я постоянно играю, скажем, в Moody Blues или в Yes... это точно не для меня.

Мне всегда нравилось играть с разными музыкантами, потому что именно так можно понять самого себя. Когда ты слышишь себя в контексте других музыкантов, узнаешь о себе гораздо больше.

В музыкальной индустрии я хотел бы достичь двух вещей. Первое - узнать немного больше о себе, о том, как я существую как человек. И второе - сделать что-то новое в ударных инструментах. Внести какой-то вклад в инструмент, который я люблю.

Поэтому, я надеюсь, что через 10 лет, когда я уйду из музыки, подход к использованию ударной установки будет немного отличаться от того момента, когда впервые сел за нее в 1968 году. Хочется думать, что это будет немного связано с тем, что я привнес в музыку.

Би-би-си: А вы планируете через 10 лет прекратить занятия музыкой?

Б.Б.: Нет, я этого еще не решил.

Би-би-си: Но все же думаете об этом?

В то время никто толком не знал, что именно мы делаем. Но все искали способ создать законченное произведение искусства

Б.Б.:Ну... постойте-ка. Вы же не хотите, чтобы я это делал вечно? Я профессионально занимаюсь музыкой уже 37 лет. 47-ми будет вполне достаточно.

Би-би-си: Вас называют одним из отцов-основателей арт-рока. Как бы вы описали этот феномен?

Б.Б. Это очень большой вопрос. В то время никто толком не знал, что именно мы делаем. Но все искали способ создать законченное произведение искусства. В котором, конечно, присутствовала бы музыка, но вместе с ней - и лирика и изобразительная сторона.

Поэтому обложки альбомов и оформление сцены тоже были очень важны. Думаю, что музыканты пытались добиться именно этого - если оглянуться назад, то, так оно и было.

В музыке присутствовали самые разнообразные стили и направления - классическая музыка, фолк, джаз - все это было. Мы пытались добиться самого лучшего дизайна, использовать последние достижения техники и так далее. В некотором смысле прогрессивная музыка и пыталась создать полную, законченную картину.

Би-би-си: Но сейчас к арт-року вы потеряли всякий интерес?

Б.Б.: Да, прогрессивный рок меня больше не интересует. И в Москву я еду с джазовым проектом.

Би-би-си: А что вы думаете о многочисленных воссоединениях , которые происходят в последние годы, когда великие группы прошлого снова начинают играть вместе?

Б.Б.: Это очень хорошее летнее развлечение. В 1991 году у меня тоже был подобный опыт с Yes. Мы получили большое удовольствие - встреча старых друзей и все такое - но это продолжалось два-три месяца. И этого вполне достаточно. После такого отпуска нужно возвращаться к работе.

Би-би-си: С группой Earthworks вы переключились с рок-музыки на классический джаз. Значит ли это, что для вас в рок-н-ролле уже все сказано?

Самое главное в джазовой музыке - это человеческие взаимоотношения между исполнителями на сцене. Это как струнный квартет. Да, наверное, вместо виолончели может играть компьютер, но ведь это не будет то же самое!

Б.Б.: Лично для меня - да. Вряд ли я смогу что-то добавить. Будучи 20 лет барабанщиком в King Crimson - практически лучшей рок-группе, которую можно представить, я сделал все, что только мог. Мне уже больше нечего делать в этой музыкальной среде.

А вот в современном динамичном акустическом джазе, где применение ударных инструментов постоянно меняется, в ситуации живого концерта, когда не знаешь, куда тебя занесет, - вот здесь я могу жить и двигаться дальше и быть собой. В компьютеризированной, искусственной, коммерческой поп-музыке мне абсолютно нечего добавить. Это за меня уже сделали компьютеры.

Би-би-си: А что Вы думаете о применении компьютеров в джазе? Многие современные музыканты используют современные технологии. Вы в них верите?

Б.Б.: Я не слишком-то верю в использование компьютеров в джазе. Самое главное в джазовой музыке - это человеческие взаимоотношения между исполнителями на сцене. Они - актеры, равноправные игроки. Это как струнный квартет. Да, наверное, вместо виолончели может играть компьютер, но ведь это не будет то же самое!

Компьютер не может заменить живое джазовое выступление или выступление группы Earthworks. Поэтому я предпочитаю прозрачность чистого исполнения - когда ты слышишь музыку и четко знаешь, кто ее исполняет, кто разговаривает с тобой с помощью ударной установки.

Ты хорошо знаком с пианистом, говорящим с тобой на языке этого инструмента. Ты прекрасно понимаешь, кто говорит с тобой, играя на тенор-саксофоне и на басу. И вместе у них получается интересный разговор - как у старых друзей за столом. Вот это я понимаю!

Би-би-си: Что это значит - быть лидером группы и ударником одновременно. Ведь это довольно необычное сочетание для современной сцены, не так ли?

Обложка нового альбома Bill Bruford's Earthworks

Нужно быть выносливым, как бык, чтобы тянуть на себе всю бизнес-сторону дела

Б.Б.: Да, достаточно необычно. В целом это очень сложно. Во-первых, нужно хорошо писать музыку и понимать, как сочетаются все ее компоненты.

Нужно быть выносливым, как бык, чтобы тянуть на себе всю бизнес-сторону дела - вести огромное количество телефонных разговоров, таких, как этот. Постоянно давать интервью, обеспечивать продажу пластинок. Идти в коммерческий музыкальный мир с некоммерческой музыкой очень трудно. Поэтому, чтобы быть ударником и лидером нужно все это учитывать.

Би-би-си: Как началось ваше сотрудничество с Тимом Гарландом?

Б.Б.: Тим Гарланд - один из лучших тенор-саксофонистов в моей стране. Наверное, сейчас в Англии о нем больше всего говорят. И как ни смешно, он во многом вырос на моей музыке 70-х годов, когда я играл с Джеффом Берлиным и Аланом Холдсворсом в электрической группе.

Тим вырос, слушая это. Ему такая музыка очень нравится, и мы ее играем. Кстати, в России мы тоже будем играть пару-тройку вещей с моих старых пластинок. Тим мне всегда говорил, что хочет играть со мной, в конце концов, нам удалось завлечь его в Earthworks. Это позволило нам сделать большой рывок. И в том числе мы сыграем несколько его композиций.

Би-би-си: Расскажите немного о вашем будущем концерте в Москве.

Б.Б.: Мы будем играть вещи с нашего последнего альбома, который называется Random Acts of Happiness, музыку со всех наших старых пластинок и СD, совсем новые вещи и композиции Тима Гарленда.

Кроме меня и Тима, у нас есть потрясающий 23-летний пианист, получивший красный диплом Королевской музыкальной академии, - один из самых талантливых джазовых импровизаторов, которых только можно встретить. А на электрическом басу у нас играет Лори Котл.